Table of Contents
Народный артист о шоу МАСКА, Анне Тринчер и о том, как выжить певцу в эпоху TikTok
Народный артист Украины Павел Зибров опять заставил о себе говорить. На этот раз поводом стало его участие в таинственном шоу «МАСКА» на канале «Украина», в котором сегодня куражатся самые известные артисты страны.
Раскрытие маски Порося в седьмом выпуске проекта поразило всех. Даже поклонники обладателя лучших усов страны не узнали голос любимца.
Vesti.ua поговорили с Павлом Зибровым об участии в шоу, о том, как ему удалось всех запутать. Заодно народный артист Украины рассказал нам о своей коллаборации с молодой звездой Анной Тринчер и о том, как патриарху традиционной эстрады удается держаться на плаву в современной музыке.
Было очень лестно, что меня мало кто угадывал
— Павел Николаевич, вы – человек, который любит розыгрыши и кураж. Вы легко согласились на участие в «Маске»?
— Новое шоу – новое приключение! Не то, чтобы легко согласился, ведь я понимал, какой труд стоит за этим всем. Скорее, победил дух авантюризма и тайна шоу. Ведь держать интригу так долго и никому ничего не говорить – это еще то испытание.
— После своего участия в «Маске», что бы вы посоветовали коллегам, которые соберутся в следующее шоу?
— Мое Порося было сплошь из поролона и без вентилятора, а это та еще баня. А мне внутри этой маски пришлось провести много часов. Полчаса уходило только на то, чтобы надеть костюм. Затем – работа на сцене, если нужно – дубль номера, общение с детективами, запись ведущим подводок, ожидание в номинациях. В общей сложности часа два я был в костюме, и все это время истекал потом под поролоном и латексом. Невозможно даже передать, как в этой маске было жарко – такой температурный режим выдержать физически очень тяжело.
Я завидовал тем артистам, у которых были легкие костюмы, маски, распечатанные на 3D-принтере, или только голова инородная.
Так как артист не выбирает себе маску, а может выдвинуть лишь пожелания, хочу посоветовать коллегам настаивать на облегченных вариантах костюма, чтобы они были мобильными. Я же в коконе из поролона так и не показал всем свою растяжку и гопак (улыбается).
— Я слышала, что вы даже хотели уйти с проекта.
— Честно? После первого эфира собирался. Вернулся в гримерку мокрым с головы до пят и начал психовать – думал даже, что заканчиваю участие в проекте. Тогда еще и голову маски закрепили очень плохо: я вышел на сцену, а она шатается и падает. А у Порося руки вверх не поднимаются, и я эту голову поддержать не могу. Одно радовало, если во время номера упаду, не разобьюсь – поролон спасет.
Вышел я после первого эфира злой, голову сняли – у меня на подбородке синяки, потому что «поросячью» голову пытался удержать. Ведь там, где у костюма рот, для меня это было отверстие, чтобы дышать и видеть, но видеть я мог только пол. В общем, говорю, разрываем контракт – мне такие мучения не нужны.
— И как вас уговорили остаться?
— Дочь Диана уговорила. Достали меня из костюма, успокоили, термобелье, в котором я там был, выкрутили – наверное, литра полтора жидкости ушло. Я после домой вернулся, встал на весы – почти два килограмма минус. Вот в этом точно был плюс участия в проекте (улыбается).
Но, несмотря на все сложности с костюмом, было очень лестно, что меня мало кто угадывал. Никто и подумать не мог, что за такой мимишной маской – такой большой, статный мужчина, как я! Этот факт перекрывал все недостатки.
— Что еще полезного вы вынесли для себя из «Маски»?
— В этой истории была интрига, а я такое люблю. А еще мне было интересно поработать с музыкальным продюсером проекта Сергеем Грачевым над изменением голоса. Мы изначально решили, что не будет никакой тягучей лирики, потому что мой голос тут же узнали бы. Потому я пел хиты DZIDZIO, Поляковой, WELLBOY и Бабкина.
Мы искали песни, где бы были мелкие, короткие фразы, за которыми можно было спрятать голос. А свой бас-баритон мне пришлось маскировать под высокий голос, хотя это было непросто. Я пел простым «белым» звуком без вибрации и глубины. Как говориться, пел «без консерватории» (смеется). Но кураж во всем этом был, поигрался я отлично. И хочу сказать, что создатели шоу «Маска» большие молодцы и профессионалы своего дела.
В рождественском проекте у Поплавского я спел с Анной Тринчер
— Ситуация строжайшей секретности на проекте вас не смущала?
— Еще как смущала. Я ведь никому не говорил, что участвую в «Маске» – только жене и дочери, и то, потому что мы работаем вместе. Ничего не знали артисты моего театра – а им трудно было объяснить, куда я исчезаю в разгар основной работы. Даже мой водитель не знал, потому что за мной присылали машину. Из нее в павильон я выходил только в специальном шлеме и худи с предупреждением-надписью «Не розмовляйте зi мною», которые снимал уже в гримерке.
— В этом сезоне шоу звездные детективы пытаются увидеть под каждой маской Иво Бобула, иногда это даже с издевкой звучит. А в первом сезоне им везде виделся Зибров. Вас это не обижало?
— Если мое имя вспоминают – это всегда хорошо. Значит, я в обойме. Но детективы знают, что я артист многоплановый, что могу и рэп почитать и другими голосами петь, потому я им везде и чудился.
— Наверное, эта многоплановость помогает вам делать яркие коллаборации с молодыми артистами?
— Недавно вот в рождественском проекте у Михаила Поплавского я спел с Анной Тринчер. Мы объединили ее хит «Метелики» с моими «Мертвi бджоли» и сделали дуэт в стиле латина. Получилось очень интересно.
Павел Зибров считает Анну Тринчер одной из самых ярких молодых звезд
— А почему именно с Анной Тринчер?
— А с кем из молодежи? Из совсем молодых артисток она, наверно, самая талантливая. Аня – начитанная девочка, и важно, что на сцене она держит публику. Пусть ее зритель – это молодежь от 13 до 20 лет, но она знает, что с ними делать, как их зацепить и, что немаловажно, – удержать.
— Вам не обидно, что сегодня поколение «малолетних» артистов так легко получает славу?
— Получают благодаря соцсетям. В 80-90-х артисты становились популярны благодаря радио и ТВ, а сейчас вот Instagram и TikTok помогают. Но, если говорить про Аню Тринчер, то она стала знаменита благодаря сериалу «Школа». А кроме того, она серьезно занимается вокалом.
Но, если говорить в целом, то сейчас многие блогеры запели. Те, кого раскрутили соцсети, поняли, что можно зарабатывать еще и пением. А что, фонограмку включил и пошел по сцене – «я не чую вас!».
Наличие пяти «вечных» хитов дают артисту возможность спокойно жить
— Но вы же понимаете, что это непрофессиональный подход?
— Я все понимаю, но пришло такое время. Я ведь не думаю о себе, что буду петь вечно. Да, я собирал два десятка лет стадионы, а сейчас пришло время других артистов. Киркоров, Пугачева или Ротару, которые имеют по 50 «кормящих» вечных хитов, которые могут собирать стадион всегда, – это скорее исключение из правил. Поэтому я каждому артисту желаю иметь пять крепких хитов – с ними можно спокойно жить.
— У вас точно «вечные хиты» есть: тот же «Крещатик», «Женщина любимая», «День народження», «Мертвi бджоли». А как обстоит дело с написанием новых песен?
— Сейчас главное – не количество песен, главное – качество. Попробуйте, напишите еще одну «Женщину любимую» или другой хит. Оно или есть, или нет. Накопительством не нужно заниматься. Кроме того, большие красивые песни с большой музыкой сегодня никому не нужны, сейчас время совсем других песен. Так случилось с моей песней «Перше кохання» – это очень красивая история любви, но на телевидении она оказалась не нужна.
Поэтому я сейчас беру свои старые хиты и делаю апгрейд. Вот сделал новую аранжировку «Мертвi бджоли», и все – покатило.
— Апрегрейд вы делаете самостоятельно или кто-то помогает?
— Если я не могу написать что-то понятное молодежи, я заказываю модный саунд DJ Юлику (экс-участник группы DZIDZIO, – Vesti.ua). Юлик – талантливый парень! Он мне сделал «Мертвi бджоли» в стиле caribbean house. Получилось, как по мне, бомбезно. Потом Юлик вместе с Петром Магой написали хиты «Вуса – Бренд» и «Дiвчина XL», а сейчас мы сводим трек «Диско ЗибРембо». Я же кручу дискотеки, и эта песня станет на них заглавной.
Так что прибегаем к услугам других авторов – я не пишу хип-хоп и рэп. Да, я хороший лирик, попсовик, могу написать отличный шансон, но сейчас такое время, что нужно петь в других современных модных стилях.
— Но фишка в том, что вы во всех этих модных стилях хорошо смотритесь, несмотря на возраст.
— И другие бы смотрелись, просто они не пробуют. Они хотят жить по старинке. Я своим друзьям, так называемым ветеранам поп-сцены, советую: обязательно делайте что-то новое, современное. Но тут нужно, чтобы таким артистом занимался профессиональный менеджер.
Моим менеджментом занимается дочь Диана, она же параллельно работает визажистом, СМС-щиком, пиарщиком, занимается рекламными предложениями и вокальными коллаборациями. Диана делает как минимум четыре разные работы и получает за это хорошую зарплату. Но никакие деньги не могут заставить человека быть лично заинтересованным. Поэтому, когда делами артиста занимаются родные люди, результат выходит самый лучший.
Что точно артист не должен делать, так это заниматься своим продвижением сам. Да и не умеет он все это делать. Такие времена, что артисту нужно иметь вокруг себя хорошую команду. Нет профессиональной команды – выхлоп не тот.
— Нынешний локдаун не испортил вам гастрольный график. Как у вас вообще с концертами?
— В прошлом году концерты и корпоративы можно было сосчитать по пальцам одной руки. Пандемия сильно ударила по медиасфере. В этом году ситуация немного изменилась, но мы все понимаем, что вирус не пройдет через полгода-год. Понимаем, что нужно учиться жить обычной жизнью, но быть внимательнее и осторожнее на 200%, делать прививки. Работа есть, стабилизировалась в этом году. Дай Бог, чтобы работа была у каждого артиста, чтобы радовать украинских зрителей, у которых, в свою очередь, тоже была бы всегда работа, чтобы они могли купить билет на концерт своего любимого исполнителя.
